После выступления в Тольяттинской филармонии с литературно-музыкальной композицией «Повести Белкина» Юрий Стоянов рассказал, какие у него отношения с Пушкиным, ленью и провинциальными музыкантами.

Об импровизации в чтении Пушкина

– У меня очень много работы. Я не представляю, сколько нужно иметь свободного времени, чтобы выучить Пушкина наизусть. Но! Этот формат не предполагает чтения наизусть. Я являюсь солистом оркестра в данном случае. Если у тебя лежит бумажка, значит либо ты читаешь наизусть, либо смотришь в бумагу. Текст не терпит половины. Иначе ты потеряешь текст. Но если вы думаете, что я не знаю 2/3 наизусть, вы ошибаетесь. Уже знаю. Но есть такое понятие как уважение к Пушкину. Когда Пушкин разрешает, а я чувствую, когда он разрешает, я могу себе позволить импровизацию на уровне того, что может позволить себе музыкант, внутри заданного автором коридора. Можно же менять темп, размер, можно даже тональность.

О провинциальных музыкантах

 – Оркестр профессиональный. Я про любой оркестр скажу так: платите музыкантам много, и они вам отплатят тем же. Это в огромной степени подвижничество – профессионально заниматься музыкой в провинции. У них отсутствует побочная работа, ее здесь почти нет. У кого-то, может быть, один-два ученика, кому-то повезет больше. А профессия становится профессией, когда ты кормишь ею свою семью. Это очень тяжело. А что такое приобрести инструмент в наше время – цены какие?! Разве соответствует уровень квалификации этих людей уровню их жизни?! Но при этом они работают очень профессионально.

И еще всегда важно, с кем они работают. Со мной  все оркестры всегда играют хорошо. Почему? Потому что они не играют ноты, они в это время существуют как мои партнеры. И делают это очень хорошо.

О работе с Московской филармонией

– Я уже давно не делаю того, что мне неинтересно. Это мой хлеб, который я зарабатываю с удовольствием. Но надо через очень многое пройти, чтобы получить для самого себя это право.

Я не самый низкооплачиваемый артист в этой стране, я люблю эту программу. Я гораздо больше зарабатываю сольным концертом. Он и легче, чем «Повести Белкина». Но там я пою свои песни, а здесь Пушкина читаю. Разница между авторами пока ощущается.

О вдохновении

– Вдохновение – это неуспокоенность. Вдохновение – это результат. Пушкин не ждал, когда луна взойдет, он садился и работал. И приходило вдохновение.

Откуда черпаешь? Из интереса к жизни, к людям, из любопытства, наблюдательности, из умения молчать и слушать, из умения не расплескивать себя, не растрачивать в жизни, потому что ты должен ждать такого момента, когда ты выйдешь на сцену. Сцена – это работа, это ремесло. Без театра нельзя жить, без кино нельзя выжить.

Вдохновение – это желание успеть в большой степени. Желание про себя самого что-то понять. Мой педагог мне однажды сказал гениально: «Юра, в театре за две с половиной тысячи лет существования было все. Кроме вас». «Кроме вас» – не значит такого великого, просто «кроме вас», какого бы не было – талантливого или бездарного – неважно. Главное, понимать, для чего ты сюда пришел. И ответственность перед своими коллегами, которым не повезло, у которых не состоялось. А разговоры все про удачу, судьбу и случай – это разговоры в пользу бедных. Так как я работаю, мало, кто работает.

О лени

Кто мне ближе Штольц или Обломов? Я скорее Обломов. Я не дисциплинированный человек. Все в моей жизни я сделал от борьбы с ленью. Я очень ленивый. Моя жизнь складывалась так, что первую ее половину я валялся на диване. Была другая страна, надо было иначе жить, а я так жить не умел. Я валялся на диване и ждал, пока изменится время. Время изменилось, и теперь я должен наверстать за первую половину жизни. Я Обломов – чистейшей воды.