- Дата:
- Время:
- Возрастная категория:
- Место:
- Телефон:
-
Адрес:
[aio_button align=»left» animation=»pulse» color=»green» size=»small» icon=»none» text=»ПОСЕТИТЬ БЕСПЛАТНО ПО ПУШКИНСКОЙ КАРТЕ» relationship=»dofollow» url=»https://quicktickets.ru/tolyatti-filarmoniya/s205″]
Концерт проходит в рамках проекта
«Всероссийские филармонические сезоны»
Министерства культуры РФ
СИМФОНИЧЕСКИЙ ОРКЕСТР филармонии
Дирижер – лауреат всероссийского конкурса дирижеров
Алексей РУБИН
Солист – лауреат международных конкурсов
Тимофей ВЛАДИМИРОВ фортепиано
В программе:
- Л. Бетховен. Симфония № 2 Ре мажор, ор. 36
- И. Брамс. Концерт № 1 для фортепиано с оркестром ре минор, ор. 15
[aio_button align=»center» animation=»pulse» color=»green» size=»medium» icon=»none» text=»КУПИТЬ БИЛЕТ» relationship=»dofollow» url=»https://quicktickets.ru/tolyatti-filarmoniya/s205″]
«Музыка должна высекать огонь из души человеческой».
Эти слова принадлежат великому венскому классику, композитору, пианисту и дирижеру – Людвигу ван Бетховену (1770–1827). Его творчество, в самом деле, стало настоящей наковальней человеческого духа. Не будь Бетховена, XIX и даже XX век выглядел бы совершенно иначе. Бетховена считали своим единомышленником Шуман, Вагнер, Лист, Брамс, Глинка, Чайковский… Каждый из этих художников, совершенно разных на первый взгляд, черпал в наследии Бетховена свои образцы для подражания. Например, Чайковский ценил в музыке Бетховена «благородную простоту тем, логичность тематического развития мыслей, художественную умеренность в выборе оркестровых эффектов», а также «глубоко обдуманноое совершенство формы и неподражаемую оригинальность».
Эти качества блестяще проявились во Второй симфонии Ре мажор, соч. 36, которую Бетховен написал в Вене в 1801–1802 годах. Свобода творческой мысли, испытание традиции на прочность и постоянное расширение границ допустимого, – вот чем исполнены каждая из четырех частей этой симфонии Allegro con brio, Larghetto, Scherzoи Allegro molto. В первой части (Allegro con brio) Бетховен создаёт величественный и торжественный образ. И все бы вписывлась в рамки дозволенного, если бы не изложение главной музыкальной темы в партии альтов и виолончелей – инструментов, заведомо исполняющих второстенепнную роль в классическом оркестре. Не менее удивителен контраст поэтической медленной части (Larghetto) и следующего за ним скерцо (Scherzo), повергавшее некоторых современников Бетховена в шок. Один французский критик даже писал, что сочинять подобные пьесы – все равно, что «помещать голубей рядом с крокодилами». Шокирует слушателей Бетховен и в финале симфонии (Allegro molto). Гротеск этой музыки вызывал у современников композитора ассоциации с даже еще более ужасными существами, чем пресловутые «крокодилы» – это «грубое чудовище, подобное доисторическому дико извивающемуся ящеру, который никак не желает умирать и, даже истекая кровью (в финале), в тщетной ярости продолжает молотить своим длинных хвостом». Сейчас легче посмеяться над такими сравнениями. «Шутка титана», мир, созданный композитором по собственным меркам, дерзновение, подвиг и радость открытия – вот настроение, которое дарит нам сегодня эта музыка.
«Я знал и надеялся, что грядет Он, тот, кто призван стать идеальным выразителем времени, тот, чье мастерство не проклевывается из земли робкими ростками, а сразу расцветет пышным цветом. И он явился, юноша, светлый, у колыбели, которого стояли Грации и Герои. Его имя – Иоганнес Брамс» (Шуман)
В творчестве композитора-романтика Иоганнеса Брамса(1833–1897) отразились лучшие черты немецкой музыки. Это и внимание к внутреннему миру человека, идущее от Шумана, и естественность песенного дыхания Шуберта, и мудрость откровений позднего Бетховена, и баховская дисциплина мысли и чувства… Однако на пути к истинному мастерству Брамсу предстояло пройти сквозь множество испытаний и преодолеть не одно горькое сомнение. Так, в своих письмах 21-летний Брамс писал: «“Кто хочет быть поэтом, должен командовать поэзией”, – сказал, кажется, Гете. Каждый день я убеждаюсь, что плохо пока это умею. Я с ней обращаюсь так нерешительно и кротко, будто сильно сомневаюсь, что она меня примет. Я хочу научиться чему-то настоящему». В иных случаях Брамс, вспоминая завет своего учителя Шумана, говорил: «Орёл взивается высь один, вороны же собираются в стаи; дай-то бог, чтобы у меня как следует выросли крылья и чтобы я когда-нибудь мог принадлежать к тому виду».
Первый концерт для фортепиано с оркестром ре минор, соч. 15, стал произведением, в котором почти документально запечатлелись все переживания юного Брамса: неразделённая любовь, бурная стихия трагических противоречий и победившая их огромная внутренняя сила. Композитор работал над нами четыре года (1854–1858). Три части этого Концерта Maestoso, Adagio и Rondo: Allegro по своему настроению и силе драматического высказывания близки симфониям Бетховена. Не случайно современники говорили об этом концерте как о «подлинном шедевре с бетховенских времён». Смятение, отчаяние и победа – вот сюжет этой музыки. По самом же завершении Концерта Брамс признавался: «Никогда или же очень редко я бываю хоть немного доволен собой. … [Но] почему нам не дано заглянуть внутрь себя и узнать, сколько божественного дара в нас заключено!»
Наряду с активной концертной деятельностью Тимофей занимается композицией. Удостоен звания лауреата нескольких композиторских конкурсов, в том числе Всероссийского конкурса по теории, истории музыки и композиции им.Ю.Н.Холопова в Москве (2018).
В настоящее время – студент Московской консерватории (класс А.Писарева) и Берлинской Высшей школы музыки имени Х. Эйслера (класс К.Герштейна).