Концерт проходит в рамках программы
Министерства культуры Российской Федерации
«Всероссийские филармонические сезоны»

Леонид ЖЕЛЕЗНЫЙ скрипка

СИМФОНИЧЕСКИЙ ОРКЕСТР филармонии
Главный дирижер – Игорь МОКЕРОВ

В программе:
Я. Сибелиус. Концерт для скрипки с оркестром ре минор
Й. Брамс. Симфония № 4 ми минор

КУПИТЬ БИЛЕТ

Леонид Железный учился в Средней специальной музыкальной школе имени Гнесиных (класс Елены Малкиной) и Центральной музыкальной школе при Московской государственной консерватории имени П. И. Чайковского в классе профессора Александра Винницкого. Выпускник Московской государственной консерватории имени П. И. Чайковского в классе профессора Александра Винницкого. В настоящее время – его ассистент.

Лауреат юношеского конкурса в рамках фестиваля «Возвращение» в Москве (2009), лауреат международных конкурсов скрипачей имени Людвига ван Бетховена в Вене (2010, II премия), имени Леопольда Ауэра в Санкт-Петербурге (2015, II премия, I премия не присуждалась), в Стокгольме (2014, I премия), Владимира Спивакова в Уфе (2016, III премия), в Астане (2017, Гран-при), имени Вацлава Хумла в Загребе (2017, II премия), в Харбине (2018, III премия), а также III Всероссийского музыкального конкурса в Москве (2018, II премия).

Удостоен специальных наград I Международного конкурса скрипачей Виктора Третьякова в Красноярске (2018, смычок работы французского мастера от Виктора Третьякова и специальная премия Юрия Башмета «За красоту звучания») и XVI Международного конкурса имени П. И. Чайковского (2019, приз для лучшего участника II тура). Обладатель премии благотворительного фонда «Создаем будущее» компании «Газпром» и гранта компании Statoil.

Выступал в залах Московской консерватории, Московской филармонии, Центра Павла Слободкина, Московского международного Дома музыки, Центра исполнительских искусств в Тель-Авиве и на других сценах. Играл в сопровождении Госоркестра России имени Е. Ф. Светланова, Государственного симфонического оркестра «Новая Россия», оркестра Музыкального театра имени К. С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко, Санкт-Петербургского государственного академического симфонического оркестра, оркестров Центра Павла Слободкина, Северо-Кавказской и Иркутской филармоний, Костромского губернского симфонического оркестра, Калужского молодежного симфонического оркестра, Красноярского камерного оркестра, Национального симфонического оркестра Республики Башкортостан, оркестров Загреба, Линчёпинга (Швеция), Харбина, Шеньчженя (Китай) и других коллективов под управлением Вячеслава Валеева, Дениса Власенко, Михаила Гертса, Павла Герштейна, Тимура Зангиева, Владимира Рыжаева, Михаила Симоняна, Александра Титова, Филиппа Чижевского, Иоахима Густафссона, Уроша Лайовица, Томоми Нисимото, Максима Федотова, Алима Шахмаметьева и других дирижеров.

Я. Сибелиус. Концерт для скрипки с оркестром ре минор (Источник: Belcanto.ru)

С появлением Яна Сибелиуса (1865—1957) музыка Финляндии обрела голос, слышный во всем мире. Созданный им глубоко индивидуальный и своеобразный стиль письма, наследуя стилю крупнейших мастеров европейской музыки, в то же время претворяет ритмы и интонации финской народной музыки, образы могучей природы «страны тысячи озер».

Концерт для скрипки с оркестром ре минор, соч. 47 создан Сибелиусом в 1903 году. По словам известного дирижера Леопольда Стоковского, единственный инструментальный концерт в наследии Сибелиуса представляет «одну из лучших симфоний композитора». Это, бесспорно, самое популярное произведение финского гения.

Первую часть концерта, развертывающуюся подобно импровизации сказителя, отличают суровый «северный» колорит оркестра, страстная и в то же время сдержанная лирика. Виртуозность партии солиста органически сочетается с масштабностью замысла, служит его воплощению. Вторая часть — вдохновенная элегия, полная необычайных мелодических красот — принадлежит к самым возвышенным страницам романтической музыки. Темпераментный, стремительный «игровой» финал с упругим пунктирным ритмом, воплощает стихию народного танца.

Первое исполнение Концерта для скрипки с оркестром состоялось 8 февраля 1904 года в Хельсинки под управлением автора.

Иосиф Райскин 

Скрипка была любимым инструментом Яна Сибелиуса. В юности композитор мечтал о блестящей карьере скрипача-виртуоза. Увы, этим мечтам не суждено было сбыться: его занятия на этом инструменте начались слишком поздно, вдобавок Сибелиус перенес травму плеча, которая заставила его окончательно отказаться от своих честолюбивых намерений. Тем не менее композитор никогда не терял интереса к скрипке и мог подолгу предаваться импровизациям на ней. Приближаясь к 40-летнему рубежу, он отмечал: «Все еще существует часть меня, стремящаяся стать скрипачом, и эта часть проявляет себя необычным образом». Вскоре Сибелиус приступил к работе над своим единственным скрипичным концертом, в который вложил всю свою любовь к инструменту.

Концерт знаменит своей сложностью: в нем ярко выражено стремление композитора выявить беспредельные выразительные возможности скрипки – те, что для него самого как исполнителя не были доступны. Берлинская премьера сочинения прошла с невероятным успехом, а один из критиков сравнил музыку концерта с «живописными скандинавскими зимними пейзажами, на которых художники посредством утонченной игры белого на белом добиваются редких, подчас гипнотических и мощных эффектов».

Надежда Кулыгина 

Последняя симфония — вершина творчества композитора. Она значительно отличается от предшественниц, хотя и в ней получает воплощение основной принцип Брамса — сочетание традиций романтизма и классицизма. Романтическое начало ощущается с первых же звуков сонатного аллегро, окрашенного в лирические тона; романтическим духом веет и от балладной второй части. Классичность структуры проявляется особенно в средних частях, написанных в сонатной форме; притом третьей частью является скерцо, рисующее шумную картину народного празднества. В то же время уникальный полифонический финал, как и две первые части связанный с музыкой барокко, не только делает сочинение Брамса итогом XIX века, но и перебрасывает арку через два столетия.

Первая часть начинается как бы с полуслова. И главная и побочная партии песенны, лиричны, напоминают о первой романтической симфонии — Неоконченной Шуберта. Главная, порученная скрипкам, строится на чередовании излюбленных Брамсом терций и секст, подчеркивающих близость к романсу. Но непритязательность этого бытового источника скрадывается изысканной деталью — прелестным эффектом эха, имитацией деревянных духовых. А сама тема интонационно родственна гораздо более глубоким слоям немецкой песенности и представляет собой вариант хорала «О мой Иисус, меня избравший к блаженству вечному», любимый Бахом (этот хорал открывает и последнее произведение Брамса — 11 хоральных прелюдий для органа). Главная партия кажется бесконечной в своем вариационном развертывании, которое внезапно прерывается фанфарным возгласом деревянных инструментов и валторн. Эта энергичная фанфара десять раз возникает на протяжении части, активизируя ее развитие и контрастно оттеняя широко разливающиеся, столь же песенные темы побочной партии. Завершает экспозицию мажорный вариант главной темы, создающий своего рода рамку. Разработка, подобно второй песенной строфе, открывается повторением главной партии в основной тональности (прием необычный, но уже использованный композитором в финале Третьей симфонии). Разработка драматична и подводит к печальной репризе, в которой главная тема, изложенная крупными длительностями, обнаруживает исконную — хоральную — природу. Еще одно ее преобразование происходит в коде — кульминации части: в суровых, резко акцентированных канонических имитациях фортиссимо слышится отчаяние, предвещающее трагический финал.

Необычная для Брамса крупная (в сонатной форме без разработки), а не камерная медленная вторая часть многолика, сочетает разные жанровые истоки. Открывает ее соло валторн строгого балладного склада. Контрастна активная связующая партия, в которой слышны фанфарные обороты первой части. Неторопливо развертывается песенная побочная в насыщенном звучании виолончелей с томительными хроматическими подголосками. В репризе в другой оркестровке она достигает гимнической кульминации и неожиданно уступает место прелестному обороту венского вальса, в котором с трудом угадываются интонации первой балладной темы.

Еще более необычна для Брамса третья часть — впервые используемое в симфонии скерцо, создающее резчайший контраст с соседними частями. Это картина народного веселья, шумного, звонкого, с двумя темами, чередующимися по принципу рондо-сонаты. Первая рисует веселящуюся толпу (главная, tutti), вторая — лирическую грациозную сцену (побочная, скрипки). Лишь на миг приостанавливается шумный хоровод, темп замедляется, и в отдаленной красочной тональности у валторн и фаготов приглушенно, таинственно звучат обороты главной темы, чтобы вновь уступить место стихийному веселью.

Финал — трагическая кульминация цикла — необычен не только для Брамса, но и вообще для симфоний XVIII—XIX веков. Форма, не встречающаяся ни в одном симфоническом финале, воскрешает жанр полифонических вариаций эпохи барокко (чакону, пассакалью), столь любимый Бахом. Эмоциональная сила воздействия музыки так велика, что заставляет забыть изощренную изобретательность развития и чеканную строгость формы. За темой, изложенной в виде восьмитакта ровными крупными длительностями, следуют 30 вариаций, не изменяющих строгой структуры темы, и более свободная кода. Тема духовых, неуклонно поднимающаяся по тонам звукоряда на нисходящем басу, а затем резко срывающаяся вниз, заимствована у Баха (в кантате № 150 «Тебя алкаю я, Господь» она служит басом в № 4). Брамс обостряет ее, вводя хроматизм в мелодию и усложняя гармонию. В полифонических сплетениях, мотивных дроблениях возникает бесконечное разнообразие мелодий. Тема в первоначальном мелодическом виде повторяется трижды, отмечая новые разделы, что позволяет обнаружить некоторые закономерности сонатной формы. Экспозицию составляют тема и 15 вариаций, причем 10-я и 11-я, в которых мелодическое движение как бы застывает на фоне неустойчивых блуждающих гармоний, играют роль связующей партии. 12-я — одна из красивейших бесконечных мелодий Брамса: экспрессивная жалоба солирующей флейты в сопровождении словно неуверенного аккомпанемента скрипок, альтов и валторн. После нее утверждается одноименный мажор, и в массивной звучности сарабанды у тромбонов на фоне хоральных аккордов духовых слышатся отголоски музыки вечного противника Брамса — Вагнера. Это сфера побочной партии (вариации 13—15). Разработку открывает возвращение первоначальной темы духовых, на которую накладывается мощный низвергающийся поток у струнных фортиссимо (16-я вариация). Реприза начинается 23-й: начальную тему, порученную валторнам, оплетают неистовые переклички деревянной и струнной групп. Последующие семь представляют собой вариации на вариации, в последней, 30-й, уже трудно уловить тему. В коде она дробится, разрабатывается, рисуя картину последней отчаянной схватки, — и все стремительно скатывается в бездну.

Известный немецкий дирижер Ф. Вейнгартнер писал: «Мне кажется подлинно сверхъестественным страшное душевное содержание этой вещи, я не могу избавиться от навязчиво возникающего образа неумолимой судьбы, которая безжалостно влечет к гибели то ли человеческую личность, то ли целый народ… Конец этой части, насквозь раскаленный потрясающим трагизмом, — настоящая оргия разрушения, ужасный контраст радостному и шумному ликованию последней симфонии Бетховена». Так Брамс ставит точку в своем симфоническом творчестве, таков один из итогов развития симфонии в XIX веке.

А. Кенигсберг