5 октября день рождения у музыканта, педагога, автора нескольких громких проектов и директора Тольяттинской филармонии Лидии Валентиновны Семеновой. Круглая дата. Красивая. Наводящая на мысль, что Лидии Валентиновне есть, что вспомнить и о чем рассказать. Хотя для подведения итогов она еще слишком молода. Лидия Валентиновна, у которой целый список наград, поделилась, какие события она считает своей удачей.

Семья

– Если говорить о себе, то не сказать о семье невозможно. Я окончила музыкальную школу в городе Похвистнево, где мы жили. В нашей семье Семеновых мои родители не были первыми, кто отдал детей учиться музыке. Двоюродная сестра отца Раиса Петровна Ермолаева в свое время окончила Московскую государственную консерваторию, поступив в класс Антонины Васильевны Неждановой, затем после ее смерти училась у Барсовой. Раиса Петровна училась на одном курсе с Ростроповичем, Рихтером, есть даже открыточки, подписанные их рукой, и шуточное четверостишие Ростроповича адресовано ей: «В вокале нету ровни Раисочке Петровне!»

Это, наверное, начало профессиональной музыкальной деятельности в нашей семье. Наш отец играл на любых музыкальных инструментах, которые попадали ему в руки. Думается, получить музыкальное образование ему помешала война. Но первое выступление и запись на Куйбышевском радио, по семейным преданиям, Раиса Ермолаева сделала именно с отцом, Валентином Семеновым, который аккомпанировал ей русские песни на баяне.

Мой двоюродный брат, с которым мы родились в один день, но с разницей в 13 лет, оказал колоссальное влияние на формирование моего мировоззрения. Когда я пошла в 1 класс, он поступил в Горьковскую, сейчас Нижегородскую, консерваторию. Он окончил ту же самую музыкальную школу в Похвистневе. Поэтому когда мы с сестрой пришли туда учиться, нашу фамилию уже знали.

Я считаю, очень важно, чтобы в жизни у человека был такой проводник, ориентир, которому следуешь. Когда идешь не первый, тебе уже легче. Потом везде, где бы я ни появлялась в профессиональном сообществе, находились знакомые моих родственников, получивших музыкальное образование. Мой брат после окончания консерватории учился в ассистентуре-стажировке в Санкт-Петербургской консерватории у очень известного профессора Григория Михайловича Бузе. Поэтому когда я попадаю в стены Нижегородской или Санкт-петербургской консерватории, я нахожу там знакомые имена. До ремонта в Санкт-Петербургской консерватории возле одного из кабинетов была табличка: «В этом классе занимался Григорий Михайлович Бузе». В Нижегородской консерватории есть традиция выбивать на панно золотыми буквами имена всех выпускников, окончивших консерваторию с красным дипломом. Там есть имя моего брата – очень приятно!

Ну и, безусловно, все профессиональные вопросы, сомнения, которые у меня появлялись в течение жизни, родственники мне помогали решать где-то советом, где-то делом. Был момент, кода брат мне просто пианистически очень помогал: у меня руки небольшие, а благодаря его выдумкам, мне удавалось справляться с трудностями игры на инструменте.

Да даже пианино нам выбрал брат! Он приехал к нам летом на каникулы. Прибегает однажды и говорит моей маме: «Я отложил пианино, поехали скорее, чтобы не забрали». Это было рижское пианино с очень хорошей механикой. Стоило оно тогда 844 рубля – очень большие деньги по тем временам! «Ласточки» стоили 350. Я это запомнила, потому что на зарплату педагога в 80 рублей купить пианино, которое стоило 800 рублей – это был подвиг! Этот инструмент до сих пор со мной. Стоит у меня дома, я на нем играю.

Педагоги

Вообще мне с педагогами очень повезло, начиная с музыкальной школы. В районных музыкальных школах часто менялись учителя. Нам удалось все годы учиться у одного педагога все 8 лет. Это Елена Сергеевна Орлова – красивая женщина с невероятно спокойным и доброжелательным характером. Я помню прекрасно первый концерт, на который была выпущена уже через 3 месяца после начала обучения. Играла коротенькую пьеску Крутицкого «Зима». Так старательно все высчитывала! Педагог меня похвалила. Это было мое первое публичное выступление. Был декабрь 1966 года. Затем я училась у Нины Владимировны Ефимовой в Тольяттинском музыкальном училище, у Веры Константиновны Ланге и Фаины Борисовны Айзенберг в Уфимском государственном институте искусств (это я перечисляю только преподавателей по специальности), причем к последней я целенаправленно перевелась на 4 курсе – она потрясающая пианистка!!!

Профессор Гнесинки, пианист Александр Александров

 

Но и после окончания консерваторского курса обучение не прекращалось. Я считаю большим счастьем, что в 1991 году познакомилась с пианистом и педагогом, профессором Российской академии музыки имени Гнесиных Александром Александровичем Александровым, когда поехала в Тамбов на курсы высшего художественного мастерства пианистов памяти Рахманинова. Посидев на открытом уроке у него в классе, мне захотелось тут же сесть за фортепиано и попытаться воспроизвести все то, о чем он говорил. Он настолько ясно структурировал задачу пианистам! И он ответил на мой вопрос, который у меня остался после окончания консерватории. Все методики, которым нас учили, отвечали на все вопросы пианизма, кроме одного: как работать над мышлением ученика. Александров дал на него ответ. Его подход – через голову, через понимание, и при этом – глубокое чувствование. Так он решал огромные художественные задачи, которые стояли перед учениками. Было очень интересно наблюдать, как он здесь и сейчас менял игру ученика. И не надо много заниматься, чтобы, поняв одну вещь, сделать ее тут же!

Я успела к нему съездить с двумя учениками, еще школьниками – Димой Аврамчуком и Олей Кирпичевой. И для них и для меня это был колоссальный опыт!

Зимой 2001-2002 гг., когда Оля готовилась поступать в колледж, был недолгий период в жизни, когда и я, и она жили в Москве. Александр Александрович, узнав, что Оля в Москве, сам назначил ей уроки – она была ему интересна в профессиональном плане. Что для меня тоже было наградой, особенно его слова в адрес Оли – «это лучшее, что я слышал у вас в Тольятти». Радует, что Оля максимально реализовала выданный ей «аванс», окончив впоследствии и Московскую консерваторию, и Парижскую национальную консерваторию, и Академию Chapelle Musicale Reine Elisabeth в Бельгии, где сейчас уже сама работает.

Как-то я осмелилась спросить у Александрова, могу ли я считать себя его ученицей. Дает ли он мне такое право? Я не училась у него в консерватории, но была на многих его мастер-классах. И для меня был дан потрясающий ответ, который я запомнила на всю жизнь: «Конечно! С полным правом». К сожалению, в 2004 году он уже ушел из жизни.

Преподавание

– После окончания Тольяттинского музыкального училища в 1978 году я поступила в уфимский институт искусств, и в 1984 году после его окончания вернулась в Тольятти. К концу первого года работы меня поставили заведующей фортепианным отделом в музыкальной школе № 5 при музыкальном училище. Когда я пришла, у меня было 4 первоклассника и 6 подготовишек, еще через год – 8 подготовишек. В течение 2-3 лет у меня училось сразу много ребят. С этим были связаны определенные сложности: как их вывести на выпускной экзамен, какую программу каждому подобрать? Повторяться не хотелось, чтобы не было повода сравнивать одно выступление с другим, что было бы неизбежно. Надо было тщательно подбирать репертуар. Но все решилось.

Через мой класс прошло более 30 учеников за восемь лет. С ними я прошла полный учебный круг – от подготовительного отделения до 8 класса, бОльшая часть их продолжила музыкальное образование.

Ольга Кирпичева

 

Моя активная педагогическая деятельность приостановилась в 2002 году, когда я выпустила Олю Кирпичеву, она поступила в Академическое музыкальное училище, теперь колледж, при Московской консерватории имени Чайковского. Но у меня есть ощущение, что, возможно, к педагогике я еще вернусь. Потому что у меня накопился потенциал, который я могла бы отдать через уроки тем, кому он нужен, интересен. Это требует выхода.

Работа, которую устроила сама

– В начале 90-х годов – время, когда можно было все, в том числе эксперименты в сфере образования, открылась лаборатория музыкально-эстетического воспитания. Ее открыли несколько единомышленников, среди которых была я. Лаборатория была оформлена как структурное подразделение отдела культуры Автозаводского района. Это было первое место работы, которое мы в 1992 году сделали себе сами: все, начиная от устава и других юридических документов. Лаборатория музыкально-эстетического воспитания действовала лет восемь в разных формах, меняла свое название. Потом она вошла в структуру созданного департамента культуры, и я оказалась там. В 2001 году я приняла решение уйти из Департамента культуры. И с 2002 по 2010 год была директором некоммерческой организации «Молодежный симфонический оркестр Поволжья». Оркестр – второе такое, уже самостоятельно созданное, место работы.

МСО Поволжья 2018

 

Я считаю, что с этим мне тоже повезло. Потому что идти непроторенными дорогами всегда очень интересно. Ты, таким образом, сам берешь себе право работать так, как считаешь нужным. Это относительная полная свобода. И ты в этом отношении счастливый человек. Твои идеи, для которых ты ищешь способы реализации, либо принимают, либо не принимают. Об этом судят те, кто в твоих проектах, которые ты предлагаешь, принимают участие. Так как участников всегда было много, наверное, мои идеи были интересны, созвучны всем другим тоже. И повезло с тем, что всегда находились люди, которые поддерживали эти идеи, помогали их реализовывать.

Левин

Профессор Московской консерватории Анатолий Левин

 

Молодежный симфонический оркестр Поволжья – это отдельный «кусок» жизни! И, наверное, это лучший из всех моих проектов, которыми я занималась! И еще огромная удача – встреча с дирижером Анатолием Левиным! Это удивительный человек! И конечно же, именно его имя притягивает на сессии оркестра молодых музыкантов.

Филармония

– Мой возврат из некоммерческого сектора случился в 2010 году, когда мэр Анатолий Пушков и его заместитель по социальным вопросам Сергей Ботов предложили мне возглавить Тольяттинскую филармонию.

Ну, сомнений всегда много. Но в любом случае, это дело, которым я уже занималась в рамках МСО Поволжья и других проектов, где я прошла весь спектр работы концертной организации: работа с творческим коллективом, с организацией концертов, их продвижением в информационном пространстве. Все это я уже делала собственными руками. Просто филармония – это увеличенный масштаб. Здесь другая ответственность, ответственность за большой коллектив людей. И этот коллектив должен развиваться, и ты постоянно ищешь точки развития успеха филармонии. Потому что в том, что филармония может быть успешной в нашем городе, что она нужна и важна – в этом сомнений не возникает.

Наверное, я могла бы сказать, что все перипетии в жизни я воспринимаю как повод познать что-то новое. В этом я отношусь к людям, которые это новое пытаются сами найти. Как бы ни было сложно, я всегда говорила себе: ну вот еще немного надо пройти по этой дороге. Если уж эта дверь перед тобой наглухо закроется, обязательно откроется какая-то другая. Потому что по-другому не бывает. И моя практика подтверждает: если ты понимаешь, ЧТО нужно сделать и КАК, всегда найдется способ реализовать задуманное.

Музыка

– Я уверена и всем советую, особенно родителям: музыка и обучение музыке формирует личность. Дает определенный фундамент трудолюбия, усидчивость: чтобы выучить какую-то пьесу, нужно приложить к этому усилие. И по моим наблюдениям, те мои коллеги, спутники, те, кто был рядом со мной, даже если они не стали музыкантами по профессии, они стали успешными людьми.

Кроме того, музыка – это еще один, очень богатый, канал восприятия мира. Музыкальное образование вносит определенный штрих в общую культуру человека.

Я иногда думаю, чем бы я могла заниматься в жизни, если бы не музыка? Интересов всегда было много, но вариантов других, видимо, не было: когда ты с детства дома слышишь «Ну, Лида у нас будет как Витя!..». И тут мы вновь возвращаемся к началу, к семье, и неслучайный день рождения в один день!..

Разве могли быть другие варианты?

Записала Наталья Мишанина, 04.10.2019 г.